В семье Ханюшовых до Петра Александровича медиков не было. Родители — жители деревни Большие Чаки Урмарского района — всю жизнь крестьянствовали, но своих семерых детей выучили, дали им среднее специальное и высшее образование.

Петр Александрович, ныне врач-дерматолог Новочебоксарского кожно-венерологического диспансера, а до недавнего времени — главный врач этого лечебного учреждения, по сути, стал родоначальником семейной династии Ханюшовых-медиков. Ее общий трудовой стаж — 116 лет. Но далеко не врачебная стезя манила выпускника средней школы в далекие 50-е годы прошлого столетия.

— Когда оканчивал десятый класс, — рассказывает Петр Александрович, — я планировал поступить в сельскохозяйственный институт, стать агрономом, а со временем и председателем колхоза. Но мечтам не суждено было сбыться. Меня приняли лишь кандидатом, студентом так и не зачислили. Год проработал в колхозе, потом призвали в Советскую Армию. Попал в Германию, в десантные войска, отслужил три года четыре месяца.

— И стать агрономом не раздумали?

— Мой отец-пехотинец прошел с боями от Москвы до Берлина. И, еще когда я учился в школе, говорил: “Иди в медики. Я воевал, видел: их уважают. И без куска хлеба не останешься”. Наверное, его слова в конце концов возымели действие.

Написал сестрам из армии: пришлите учебники по физике, химии, русскому языку и литературе. Они обрадовались: наконец-то начал умнеть. Стал заниматься, отправил заявление в Казанский мединститут.

В конце июля 1958 года мне предстояло уволиться в запас, но тут Никита Хрущев (Генеральный секретарь ЦК КПСС) отправился в ООН. Нас подняли по тревоге. Две недели мы находились в состоянии полной боевой готовности, даже спали одетыми. Увольнение отодвинулось до октября: я должен был подготовить себе замену из новобранцев.

Незадолго до увольнения во время учений (испытывали новую технику) сумел отличиться. Это помогло мне при поступлении в вуз, ведь сроки вступительных экзаменов уже прошли. В части я получил справку, скрепленную гербовой печатью и подписями трех генералов, о том, что выполнял особо важное государственное задание.

— И без препятствий поступили в Казанский мединститут?

— Когда явился туда, ректор был занят — у него шло совещание. Велели прийти после 14 часов, а у меня в два часа поезд уходит. Ждать не стал — вернулся в деревню. Отец говорит: “Иди в Канашское медицинское училище”. Там взяли сразу. Проучился два с половиной года и в марте 1963 года окончил с отличием фельдшерское отделение.

— Мысль о вузе не оставляли?

— Красный диплом давал право поступить в институт без отработки. Я решил воспользоваться этим и в марте же отправился в Ижевск вместе с другом-солдатом.

В Канаше, когда уезжали, — плюс десять градусов, в Ижевске — минус двадцать-двадцать пять. Днем работу ищу, вечером — на вокзал. Только уснешь, подходит милиционер: не спите. Через несколько дней нашел и работу, и прописку. Взяли фельдшером на “скорую помощь”.

В начале апреля приступил к обязанностям, а в начале мая вместе с другом решили попробовать свои силы и поступили на заочное отделение биологического факультета пединститута. Но хотелось-то учиться на врача. Главврач же еще одну характеристику — теперь уже для поступления в мединститут — подписывать не захотел. Пришлось пойти на хитрость — взялся ухаживать за его секретаршей. Она мне и дала характеристику из личного дела. А уж исправить букву “п” на “м” (пединститут на мединститут) не составило труда.

Сдавать экзамены пришлось “без отрыва от производства” — дежурил через сутки. Преодолел все трудности и поступил на вечернее отделение.

— И какова она, жизнь студента-вечерника?

— К тому времени я уже обзавелся семьей. Жена Галя училась вместе со мной еще в Канашском медучилище. Родилась дочь, потом сын. Нужно было содержать семью. С 16 до 8 утра работал на “скорой помощи”, с 8 до 16 — учился. Покупал медицинские книжки, выстаивая по многу часов в очередях. Готовил себя в хирурги.

Мои родители были трудягами и меня научили работать. Раз в неделю ассистировал на трех-четырех операциях. После четвертого курса прошел в районном центре Удмуртии — Можге — двухмесячные курсы. Там же впервые самостоятельно прооперировал — удалил аппендикс. Работал на полставки, бегал по участку. Два месяца спал в приемном покое, чтобы не пропустить операции по хирургии и акушерству-гинекологии. В Можге заведующий отделением предложил поработать вместе, чтобы потом занять его пост.

— Учились на хирурга, а стали дерматологом. Почему?

— При распределении меня, как коммуниста, отправляли в Коми АССР главврачом. Я воспротивился: “Поеду в Чувашию”. Из кабинета выгнали, так что государственные экзамены сдавал, не зная, что меня ждет впереди. Повезло: работать приехал в Цивильск. Но здесь поставили перед фактом: пойдешь дерматовенерологом — получишь две путевки в детский сад, отдельную комнату с печным отоплением. А мне уже надоело по частным квартирам с детьми скитаться. Да и жена сказала: “В хирурги не пойдешь”.

— Долго привыкали к новой специальности?

— Через три года смирился. А тогда, в 1970 году, через полтора месяца меня назначили главным врачом кожно-венерологического диспансера. Через полгода прошел первичную специализацию по дерматологии.

После Цивильска работал в Канашском кожвендиспансере, а оттуда в 1974 году перебрался в Новочебоксарск. Сначала — заведующим стационарным отделением кожно-венерологического диспансера, в котором насчитывалось пятьдесят коек. Работать было сложно, контингент — бывшие заключенные, алкоголики... Два-три раза в день собирал их, читал нотации, чтобы не убегали, не пьянствовали.

Через три с половиной года пригласили в горисполком, предложили должность главного врача. Согласился.

— Что из себя представлял тогда диспансер?

— Крыша протекала, в подвале квакали лягушки. Диспансеру-то двадцать лет. Начал ремонтировать: зимой и летом, днем и ночью. Привел здание “в чувство”.

Необходимо было еще оснастить лечебное учреждение, ведь даже стояка для переливания крови не имелось. В месяц тратили восемьдесят-сто двадцать рублей на восемьдесят коек (их столько стало). Какое это лечение?! За три с половиной года довели расходы до двух с половиной тысяч рублей. Требовалась дезинфекционная камера. Начал строить ее и по соседству — гараж. Не отказывался от помощи больных. Строительство обошлось вместо трех с половиной тысяч рублей в триста рублей.

Принимал тогда больных с кожными и венерическими заболеваниями один врач. Открыли два отдельных кабинета. В 1981 году пустили лабораторию токсоплазмоза, укрепили лабораторную службу, расширили штат врачей. (Когда начинал, работали сорок три человека, новому главному врачу передал восемьдесят две штатные единицы.) Открылись стерилизационный центр, анонимный кабинет, лаборатория по СПИДу.

Мне никогда не отказывали руководители новочебоксарских предприятий, всегда шли навстречу. Леонид Сергеевич Шевницын выделил сто тысяч рублей. На них приобрели тумбочки, сорок семь холодильников, кровати, матрацы, подушки, полотенца.

— Нынешняя косметологическая лечебница тоже “родилась” в кождиспансере?

— О ней хочу сказать особо. Вопрос об открытии косметологического отделения решался у председателя горисполкома Ивана Александровича Матросова. Врач, три медсестры, регистратор и санитарка — таков был штат новой службы. Оборудование приходилось буквально выбивать. Чтобы получить фен, чуть ли не целый день просидел в приемной у заместителя министра по бытовому обслуживанию.

— Как коллектив принял нового руководителя?

— С первых же дней своей работы я взялся за учебу врачей и среднего медицинского персонала. До двенадцати раз в год принимал зачеты по различным разделам медицины. Конечно, это нравилось далеко не всем. На меня жаловались, писали анонимки. Выдержал.

— В ближайшем будущем кожвендиспансер сменит прописку. Под него планируют отдать здание наркологического диспансера. На ваш взгляд, это хороший вариант?

— Относительно. Площадей там больше, чем в нынешнем здании НКВД. Разумеется, потребуется ремонт.

— Сегодня кожвендиспансер возглавляет ваша дочь. Специально ее готовили?

— Дочь окончила Чувашский государственный университет, преподавала в Канашском медучилище анатомию, хирургию, работала три года по распределению урологом. Потом приехала в Новочебоксарск, устроилась в диспансер. Считаю, правильно, что она возглавила лечебное учреждение. Ольга — волевой, решительный, самостоятельный руководитель.

Она уже много сделала: появились лаборатории хламидии, микоплазмоза, уреаплазмоза. Сегодня в Новочебоксарске мощная межрайонная серологическая лаборатория, обслуживающая кроме нашего города Марпосадский, Козловский, Урмарский районы.

— И сын выбрал медицину?

— Алексей — тоже выпускник Чувашского государственного университета, десять лет назад окончил лечебный факультет. Отработал три года в Шихазанской психиатрической больнице. Сейчас — дерматовенеролог НКВД, проходил специализацию в Казани. Его жена Лариса — тоже медик, работает психиатром в Республиканской психиатрической больнице.

Мои дочь и сын — не белоручки. Начинали работать санитарами, медсестрой и медбратом, могут ставить уколы, капельницы. Они, как и я, трудяги. Сын мне даже говорит: “Папа, ты воспитал меня так, что я умею только трудиться”.

— Ваша жена...

— Как нитка за иголкой, всю жизнь за мной переезжала. Окончила с отличием Канашское медицинское училище, сейчас работает старшей медсестрой в поликлинике № 2. Спасибо ей за то, что всегда поддерживала меня в критические моменты — и во время учебы, и здесь, в Новочебоксарске. Не будь крепким тыл, не было бы победы.

Первоисточник: Газета "Грани"